1. На первых этапах обучения или в начале освоения нового произведения должно быть физически тяжело из-за вновь отыскиваемого низкого дыхания.
Должно казаться, что сейчас допоешь до конца и свалишься под рояль.
Когда тяжело, значит затрачиваются лишние силы, низкое дыхание буквально вытаскивается на каждой ноте (что при впетом произведении делается только на опорных – сильных долях, началах пассажа и т.д.). Из-за этого может показаться на записи что интонация равномерно занижена.
Поверьте, если вы споете какой-нибудь неудобный кусок таким приемом раз 10, на 11-ом проявиться головное резонирование, дыхание привыкнет и облегчится и интонация станет чище.
Если всем существом не тормозить, не циклиться на сложном отрывке, а стремиться в то место, где удобнее (следующая фраза например), в неудобном куске появится тот свет (верхние обертона), который и сделает интонацию чище, а тембр богаче.
А вот кратковременное понижение интонации или повышение, усугубляющееся к концу фразы, репетиции, в технически сложных местах – это свидетельствует о неправильной технике.
Каждое новое произведение должно быть по технике сложнее, а по дыханию глубже.
По большей части – это искусственно выдуманная задача, решая которую, по крайней мере, остаешься на том же уровне звучания. В отсутствии этой задачи и в отсутствии совершенствования певческих навыков можно потерять все наработанное за 2-3 репетиции. Вспомните, как много певцов теряли все и очень быстро, взбираясь на Олимп.
Чем выше Олимп, тем сложнее ставить задачу.
«Я люблю тебя, Жизнь» и ария Далилы сложны каждая по-своему – и там и там появятся сложности, ранее не возникавшие, требующие другого дыхания, другой дикции, другой фразировки. И в том, и в другом случае это будет поиск нового удобства.
«Значит, лучше физически (дыхание) затратить больше, раздвинуть темп, без конца повторять неудобные места, чтоб на концерте излишних затрат не было, а появилась музыка.
«Тяжело в учении – легко в бою!
Стандартный голос, достаточно тренированный, должен выдерживать минимум 1,5 часа впетой программы в удобном для голоса диапазоне.
Понятно, что все себя берегут.
Но эта бережливость уместна только на публике: при грамотном отношении к себе (беспрестанном вкалывании), репетиция с небольшими перерывами (чай, кофе, супчик, полежать) вполне может длиться от 2х часов и до утра.
Во время репетиции голос вначале просыпается, потом работает (звучит достаточно ярко), потом устает, и бывает ощущение, как будто аппарат цементируется – звук и техника остались, а пластичной свободы, звонкости не стало (это переломный этап).
В моем случае я теряю низ, так как при своем 44м размере груди, мне его просто неоткуда взять.
В случае с тяжелыми, богатыми голосами, скорее всего они будут терять верх – так как сузить, вывести в верхние резонаторы большой объем куда сложнее, чем кувыркаться сопранам в колоратурных украшениях.
Поэтому, к слову, сопрано поет быстрее по темпу и дольше, так как мелкая техника и отличное головное резонирование требует именно в сравнении меньше физической работы.
Меццо, баритоны и басы поют в концертах все-таки меньше, или – стараются петь, и темпы их естественно медленнее – глыбу надо иметь время озвучить. Зато их высокие ноты (идеально отстроенные) по наполненности и глубине куда как более пленительные, чем у высоких голосов (это мое личное, пристрастное, мнение).
Главное все время петь по технологии, а не регулировать чистоту интонации слухом, и тогда спустя совсем немного времени (3-5 минут) голос обретёт словно второе дыхание (третье и т.д.), вот тогда и можно будет передохнуть – поставить себе 5 за выдержку, терпение и верность технологичному пению.
Такие переломные моменты будут и на концерте.
Главное упорно, не тушуясь, работать на выявление должных голосовых качеств. Вам потребуется совсем немного времени на получение должного звука и физического удобства – 1-2 произведения из исполненных 10-15 в качестве «первых блинов» или для «переломов». Это же копейки!
Овчинка стоит выделки, неправда?
Нельзя давать себе поблажек на репетиции. Пропевать произведения «от и до» нет никакой необходимости. Надо понять структуру вещи, свои слабые места в ней и долбить по ним; более того найти подобные места в произведениях ранее изученных и совместить эти вещи на одной репетиции. Иногда ассоциация и физическая память срабатывает быстрее, чем разум – у страха глаза велики.
После двадцатиминутной репетиции новых произведений (надо не больше, не меньше) уже придется отползать от рояля без задних ног. Но отползая, спойте что-нибудь из хорошо впетого и вы увидите, как старая программа стала еще легче и правильнее.
2. Проверять достаточную натянутость звука. Это скажет о достаточной натянутости связок, их максимальной работе без напряга под достаточным давлением и противодавлением (импедансом), их верном неизменном срединном положении в гортани.
Находясь в любом месте произведения, если чувствуешь дискомфорт, пойди на октаву (и шире) ниже или выше места нахождения, приняв за опорную ноту ту, в которой сейчас находишься. Спой арпеджио без отрыва от предыдущей фразы произведения.
Если звук хорошо оформлен, такой поход улучшит качество звука, ведь расширяя диапазон, давая мозгу более сложные задачи, ты уже не сможешь где-то прижать, сфорсировать звук – тебе надо приберечь себя, дойти до конца концерта, песни.
Из интервью с Ольгой Каниськиной (олимпийская чемпионка, спортивная ходьба): — О чем вы думаете, когда почти полтора часа идете по дистанции? — «О технике. Нельзя расслабляться. Если сбиваешься, то начинают закрепощаться мышцы и ноги просто встают». (Техничный индивидуальный ритм – см. главу О РИТМЕ) – МЗ
Ты по слуху или физически, по удобству, поймешь, чего недоставало в неудобном месте – верха или низа – вернешься в начало фразы, а, может быть, увидишь, что надо задолго до сложного места поменять всю тактику. Примеров можно напеть массу на эту тему.
Обычно произведения, за исключением оперных арий, не превышают 1,5 октав —
- 1/2+октава+2 тона — Московские окна Т. Хренникова
- октава+3 тона — Старый рояль М. Минкова
- октава — Песенка о лете из мультфильма «Дед мороз и лето» Е. Крылатова
- октава+3 тона — Песня Дианы о ковбое из фильма «Человек с быльвара Капуцинов» Г. Гладкова
- октава — Man i love Дж. Гершвина
- октава+1 тон — Древние слова Л. Гарина
- октава+2 тона — Опавшие листья Ж. Косма
- 1/2+октава — Какая странная судьба Фр. Лея
- октава+2 тона -Padam, padam Sh. Dumont
- и т. д.
Опять же, чтоб не зашориваться в этом диапазоне, надо делать произведение намеренно шире – исходя из гармонии менять мелодию, делая ее то шире, то уже – у кого какие задачи.
Это чудный способ проверить звук, которому вас обучают.
Поведаю секрет. Голос не может быть от природы тембрально насыщен на всем диапазоне своего звучания. Если все время находится в сопрановом регистре, не ищите вибрато в до1. Но если вы хотите петь все и везде, владеть разными манерами, насколько вам позволила природа (в заданном диапазоне), то лучше сначала отрабатывать тот отрезок, где голос меньше всего дает характерную краску, ядреность.
У меня в природе есть верх, есть малая октава от фа до фа1 в манере звучания Э.Пиаф, а середины нет, характерной для меццового голоса. Значит, сначала нужно прокачивать середину, связывая ее с низом уже имеющимся, находить некоторое среднее звучание связанных половинок и уже с этим багажом двигаться вверх. Опять отмечу, что высокий ряд станет намного богаче, медленнее и вальяжнее, то есть с характерной срединной краской, над которой работали вначале.
Соль1 в эстрадных, джазовых вещах не будет соответствовать соль1 в Беллини. То есть верх эстрады, должен звучать весьма концентрированно в речевой манере (Агузарова), но в классике вы должны такое жесткое смыкание заменить свободной работой связок, щадаящей и самой оптимальной для аппарата (% от капитала) – и ваша соль1 должна спокойно перетечь в соль2 с заметным вибрато.audio
Говорю совершенно убежденно, губит аппарат не жесткая техничная работа, не умная работа по выявлению способностей голоса, а жажда быстрого успеха и насилие над собой.
Пример последовательности – Опавшие листья в си бемоль миноре, Черноглазая казачка в ре, Далила – «Весна проявилась» (там есть одно замечательное место – середина («напрасно я красива» – дойдя до конца – взметнитесь на фа-ля2 audio – и держите в удобстве до конца – это и будет проверка на вшивость, здесь должно быть абсолютное погружение в «высоту тембра», чуть заглубишь – и,… привет родственникам!), или «Любовь, Дай свое обаянье» — и можно напоследок Розиной «лакирнуть» в ми мажоре. Розина прозвучит очень легко, так как низ мы уже достаточно пропахали.
Не привожу в пример здесь третью арию Далилы «Mon coeur s’ouvre a ta voix», так как считаю ее срединной и весьма неудобной для обучения — для отработки низа там некуда упасть, а для полета наверх, извините, нет достаточного разгона — поэтому ее обожают форсировать. пример редактируется
3. Сохранять ядро звука. Ядро – это постоянная натянутость и особая тембральная яркость, индивидуальная краска, свойственная конкретному певцу (обнаруживается опытными педагогическими ушами).
Первоначально она проявляется на очень небольшом диапазоне, примерно в середине. При правильном обучении натянутость еще больше натягивается, за счет раздвижения рамок диапазона, яркость становится ярче, за счет «окучивания» верхних резонаторов, и глубже, благодаря углублению дыхания. Это теория.
Практически нужно вспоминать о прорастании зерна (из философии Гегеля). Чем выше пролезает росток сквозь землю, тем легче ему становится – ведь вначале была совсем твердая почва, потом она рыхлее и мягче. Вынырнув на свет, росточку, казалось бы, совсем должно стать легко. Но! Дальше идет работа по собственному росту, как бы изнутри себя и вовне – первые листочки желтеют, отпадают, давая жизнь новым – новые по своим качествам лучше, выносливее, зеленее, больше. Отбросив старое и взяв все лучшее оттуда, новые стали сильнее – с тем же генетическим набором, но усовершенствованные. И не забывайте про корни – они разрастаются вширь и вглубь — это фундамент всему растению.
Отбрасывание ненужного (излишнего, тяжелого), сбрасывание отмершей кожицы, (питон Ка «сбрасывает кожу»…), приобретение новых устойчивых качеств, прорастание тоненьким, остреньким, закрученным листиком (чтобы вырасти наверняка, протаранить все преграды, быстрее добиться результата) – эти мысли заставят аппарат сохранить ядро звука. Как бы в проходе, который становится все уже и тоньше, сквозь мягкие, тяжелые ткани-преграды пролезать, разгребать руками и отталкиваться ногами от уже ненужного, отработанного.
Идя по диапазону вверх, на определенных местах (переходных нотах — их даже знать не обязательно – это как переключать скорость на машине по слуху) добавлять головного резонирования — на крайних нотах голова даже не ощущается, словно птичий свист – поем больше представлениями, чем физическим ощущением резонаторов. Звук остается с прежним набором качеств, но острее и звонче, а корни глубже (дыхание). Спускаясь вниз, вычерпывать глубже не так важно, сколько важно ощущать мясо в голове. Вот как раз на низких нотах пение в голову физически ощутимо через бешеное сотрясение головы и поэтому хорошо контролируемо, а не как большинство педагогов утверждает – высокие голоса ощущают большее головное резонирование. Нет!
Правильное пение низких голосов – это кайф от мясного вибрирования именно головы и груди. Головной резонатор мясного, крупного объема вытаскивает необходимую длину дыхания.
Из книги Морозова:
…напомним, что максимум виброчувствительности располагается около 300 Гц, в отличие от слуха, — ощущение грудного резонирования у высоких женских голосов в верхнем регистре существенно снижено, о чем и говорят певицы…
Идем вверх – глубже дышим, острее смыкаем, Идя вниз – наполняем верхние резонаторы теплом и мясом.
Из книги Морозова:
…Поскольку певческие резонаторы обладают чудесным свойством усиливать певческий голос без какой-либо дополнительной энергии, а только лишь путем превращения большей части энергетических затрат певца — дыхания, мышечных усилий — в звук, у нас есть основание назвать эту добавку в силе голоса, которую дают нам резонаторы, «даровой энергией». «Резонаторы дают нашему голосу «даровую энергию». Возьмите ее, как это делают великие мастера вокального искусства». И наоборот, если из голоса хорошего певца удалить ВПФ, то он сильно потеряет в громкости, не говоря уже о том, что он утратит и эстетическую красоту звучания. Проведенные опыты, по удалению ВПФ из голосов В.А. Атлантова, Н.П. Охотникова, М. Ланца, С.Я. Лемешева и других известных певцов, показали, что голос теряет в громкости 10-12 дБ даже при условии, если его уравнять по силе с исходным нормальным певческим звуком данного певца…
Часто в богатых голосах на ухо практически не различимо, но острым и легким (как мой, например) ставятся в вину дополнительные призвуки и излишнее, будто бы вибрирование в низком регистре. пример на редактировании
За эти призвуки в манере Пиаф поставят пять, а в классическом исполнении они привычное ухо не устроят. Многие учащиеся, повторюсь, не обладают стандартным аппаратом. Поэтому в случае с высокими худыми барышнями их длинными меццовыми связками плюс 42-44 размером груди на явный богатый меццово-контральтовый тембр рассчитывать не приходится. Поэтому их тембр внизу и будет соответствовать тембру худеньких Пиаф-Матье, но без привычного французского горления. Этот тембр будет казаться даже нарочито притянутым за уши, особенно если певец говорит совершенно другим голосом, что впрочем редкость. Если этот призвук, краска останется при подъеме на самый верх, а не обрежется в угоду интонации, значит, — это природный тембр.
Все очень индивидуально. Это теория, которая без грамотных ушей педагога, без собственных постоянных записей репетиций и работы над ошибками – ПШИК!
| Назад | Далее |
